#теглайн#элистамосква#отдомадодома
#эджиндун#
РОЖДЕНИЕ ПЕСНИ🙏
Осень 1920 года… По бескрайним сальским степям со стороны Черного моря обратно домой в родную станицу Барванцик движется небольшой обоз из двух десятков телег, запряженных быками. На телегах скудный скарб, закутанные в различное тряпьё чумазые детишки и старики. Взрослые молчаливо шагают рядом с телегами. Они возвращаются домой. Они не смогли добраться до Новороссийска, откуда большой белый пароход их увез бы их в далекую Турцию. По дороге туда их небольшой караван подвергся нападению. Теперь они возвращаются в родные места, где вероятно их вновь ждет многотрудная жизнь. К вечеру уставший караван сделали привал... Пятнадцатилетний Аксён (Сусеев) правивший быками, спрыгнул с телеги и стал распрягать уставших животных...
У догорающего костра молчаливо сидит совсем еще мальчишка Аксён, и перед его глазами вновь и вновь проходят страшные картины прошедших дней. Сзади подошла тетушка Чоки - сестра отца, молча присела рядом. Обнявшись, они долго смотрели на огонь, и когда он стал догорать, женщина ласково сказала: «Иди, поспи, все будет хорошо. Завтра долгий путь». Мальчишка упрямо мотнул головой: «Спать я не хочу». Тогда тетушка Чоки, сказала: «Ну, хорошо, положи голову мне на колени, а я спою тебе песню, которую пела тебе, когда ты был еще совсем маленький. Я совсем не знаю, как она называется, да и всех слов уже не помню, но два куплета все еще помню». Поглаживая густые, черные как смоль волосы племянника, женщина тихо запела: «Ээҗин уйсн сатин киилг /Эләд угала шинәрн…». Весь следующий день Аксён был молчалив и сосредоточен как никогда. И когда старик Босхомджи, заметив, что колонна беженцев совсем приуныла, вдруг воскликнул: «Что-то мы совсем грустные возвращаемся домой. Ну-ка, Аксён спой нам что нибудь!» И тут над колонной зазвучал сильный и чистый юношеский голос, песня возносилась куда-то вверх, притихшие люди с удивлением слушали новые слова песни: «Киитн булгин уснднь/Киилгән уhаhад суулав/Киилгән уhаhад суув чигн/ Килмҗтә ээҗм сангдна!». Когда закончилась песня, все молчали. У многих на глазах были слезы. Это были слезы пережитого, слезы усталости, слезы надежды...